Правитель, даже не посмотрев на него, встал на самый край площадки, а Гиб Аянфаль взглянул вниз и застыл в изумлении. Стольких асайев он никогда прежде не видел! Их толпа заполняет всё до горизонта куда ни взгляни! Все они – патриции, смотрят на белую башню и ждут. Их внутренние поля, сливаются в одно, настолько сильное, что Гиб Аянфаль ощутил, что не может сделать и малейшего движения ему навстречу.
В это время Гейст взяла его за плечо, отводя от края.
– Игры закончились, Янфо, – произнесла она, – теперь просто смотри. Встань на мои ступни, и не пытайся отойти от меня.
Гиб Аянфаль послушно приблизился к ней, становясь на её стопы, которые оказались в два раза больше его собственных, а консул привлекла его к себе, возложив руки на плечи. Толи она стала выше, толи Гиб Аянфаль сам уменьшился, так как был в сравнении с Гейст не больше десятиоборотного ребёнка.
– Смотри, – ещё раз грохотнул голос консула.
Неизвестный Гэрер тем временем раскинул руки. Тут же прежде спокойное всеобщее поле пришло в движение вокруг башни. По небу вслед за ним побежали лилово-алые языки сияний.
– Анисан Онсарра! – крикнул Гэрер, и его голос разлетелся по всей твердыне. Тело его сорвалось с места, взлетая на головокружительную высоту как листок, подхваченный ветром, и там взорвалось, становясь огромным шаром слепящего света. В тот же миг миллиардная толпа асайев тронулась с места. Двигаясь по спирали, они волнами срывались с поверхности твердыни, устремляясь в танец, и сбрасывая не только одежду, но и сами тела, застилавшие твердыню сплошным слоем чистой пуры. В миг вокруг башни образовался столб света, вырвавшийся за пределы атмосферы к Онсарре.
Гиб Аянфаль ничего не видел среди мчащихся с небывалой скоростью белых потоков. Он чувствовал, как башня стремительно проседает, разрушаясь и расползаясь в стороны бесструктурной грудой. Он слышал грохот грома, треск, с которым лопались пласты гор, вой ветров, размётывающих далёкие океаны пыли, и рокот пришедших в движение недр. Словно бы все бедствия вмиг обрушились на Пятую твердыню. Ослеплённый светом объединившихся асайев, он не видел, как гигантская звезда вспыхнула исполинским заревом, прекращая очередной жизненный цикл.
Глядя на свет, постепенно принимавший структуру, Гиб Аянфаль неожиданно узрел некое видение, похожее на гигантское белое существо с миллионами лиц.
«Это Ганагур?» – мысленно спросил он, сжимая непослушными пальцами руки консула на себе.
«Да», – ответила Гейст сквозь шум бедствий, – «Он перед нами, а мы – вне его. Но что бы ты ни видел – это твои иллюзии. Ганагур не имеет физического лика, привычного нам, как и всякое сверхсущество».
Белое сияние тем временем поднялось выше, охватывая небо сотнями протяженных рукавов-нитей, и перед глазами Гиб Аянфаля предстала терзаемая сотрясениями твердыня. Нет, ни одному асайю не выжить на ней сейчас в пурном теле. Внутренне полее Гейст, вселяющее непреодолимый страх – единственное, что способно быть равным силам, вышедшим на волю в день смены эпох, и единственное, что может защитить его самого.
Консул в это время подняла его как ребёнка, садя к себе на руки. Гиб Аянфаль робко ухватился за её плечо.
– Что будет дальше? – спросил он, – Онсарры… нет?
– Взрыв, разорвавший её, и сейчас кипит в пределах первого кольца за мощной волновой завесой. Этот процесс займёт сотню оборотов, прежде чем мастера звёзд обернут его вспять и положат начало возрождению Онсарры. А на твердыню сейчас поднимутся глубинные владыки, начиная от малых и заканчивая самим Ашвой. Они пробудут здесь до конца тёмного времени, которое завершится с первым лучом новой Онсарры. Ганагур сзывает их, и всё сотрясается от того, что они пробивают себе путь наверх. Нам…
Её голос перекрыл ужасающей силы рёв, раскатившийся до горизонта. Гиб Аянфаль замер, пережидая его и считая, что не будь он с Гейст, то наверняка бы лишился пурного тела под напором поднявшихся волн. Даже сама властительница едва устояла под ударной волной, прокатившейся по твердыне. Когда рёв начал постепенно стихать, Гиб Аянфаль обернулся и увидел существо, которое никогда бы не смог назвать асайем – невдалеке от них высилась исполинская фигура, касающаяся макушкой нитей Ганагура. Мощные ноги, усыпанные сотнями шипов, корнями уходили в вязкую твердынную массу, точно вырастая из неё. Тёмно-синие рога пылетоков сплошь покрывали его спину, плечи и голову, делая весь облик поистине устрашающим. Белое лицо с погашенными глазами и медленно закрывающимся ртом, полным острых зубов, казалось какой-то ошибкой на этом фоне. Поверхность твердыни вокруг выгибалась под действием ужасающего внутреннего поля этого глубинного существа, принимая немыслимые каплевидные формы.
Гейст, повернувшись лицом к поднявшемуся глубинному, совершила лёгкий поклон, после чего пояснила:
– Малый владыка Глои. Он спит под поверхностью Рутты на протяжении вот уже десяти циклов. А теперь нам стоит поспешить, пока не поднялись остальные. Они будут разговаривать между собой, а также с Ганагуром, Онсаррой и соседними твердынями. До конца тёмных времён асайям в пурном теле тут делать нечего. А тебя кое-кто ждёт в недрах.
– Кто? – изумился Гиб Аянфаль, будучи не в силах отвести взор от глубинного владыки.
– Увидишь. А теперь идём.
Гейст крепче обхватила его и бегом помчалась сначала вниз по груде расплавившегося камня, оставшейся на месте башни, а затем по растерзанной плоти твердыни. Из-под её ног во все стороны летели брызги бесструктурного мёртвого грунта, перемешанного с пурой от сброшенных асайских тел. Гиб Аянфаль сидел на руках консула, не зная, чего ожидать, и лишь надеясь, что услышанный им рёв глубинного владыки больше не повторится.
Консул тем временем взбежала на гребень поднимающегося разлома и остановилась на самом краю отрывшейся бездны.
– Это последний ход, – произнесла она, поднимая Гиб Аянфаля над своей головой. Строитель только сейчас осознал, что почти целиком умещается в её ладонях. Он взглянул вниз и понял, что не боится падения. Темнота поглотит его, но не принесёт той гибели, которую он впервые почувствовал внутри белой башни. Гейст протянула вперёд руки, держа его над разломом.
– Ступай. Там тебя ждут, – произнесла консул и отпустила асайя.
Гиб Аянфаль зажмурился, принимая падение и не боясь. Он думал лишь о том, где окажется и кого встретит. Вероятно, там те нэны, которых он видел, будучи Сагитой, а с ними и сестра Шамсэ.
Падение закончилось тем, что чьи-то руки обхватили его, а сам он согнулся пополам, упёршись туловищем в широкое плечо. Кто-то слегка просел, принимая на себя всю силу его падения.
– Янфо! Это ты?
– Аба Альтас!
Гиб Аянфаль распахнул глаза и отстранился, вглядываясь в знакомое лицо.
– Янфо, ты с поверхности? Ты был там, когда всё началось? – спрашивал аба Альтас, опуская его на ноги.
– Да, – ответил Гиб Аянфаль, глядя на абу и не веря своим глазам, – а ты что тут делаешь?
– Жду тебя, разумеется! Все в сборе, а тебя нет и нет. Я беспокоился, Янфо! Ну разве можно было там оставаться? Крайне самонадеянно!
После этих слов аба Альтас деловито осмотрел его со всех сторон и, взяв под руку, повёл за собой по открывшемуся перед ними узкому коридору. Гиб Аянфаль шёл, не зная, что спросить и дивясь тому, что встреча с абой не вызвала у него никакой радости. Что-то в нём было не так.
Аба Альтас привёл его в трапезную залу, где за столом их уже ждало три гостя. Это были Росер, Лийт и мастер Роз. Встреча с ними вызвала у строителя мучительно волнение и необоснованную уверенность, что их тут быть не должно. Ведь прежде… когда-то давно он слышал, что они покинули Анисан. Навсегда.
– А вот и Янфо, – тем временем приговаривал аба Альтас, усаживая его между собой и белой сестрой, – он только что спустился в недра. Там на верху ему довелось даже созерцать гибель звезды! Частично, конечно.
– Янфо, правда? – с интересом спросил Лийт.
Гиб Аянфаль кивнул, избегая смотреть ему в глаза, а Росер заботливо поставила перед ним чашу, наполненную светло-перламутровой жидкостью.
